Распаренный дневной жарой аэродром дрожит, постепенно отдавая тепло. Плотное марево почти кипящего воздуха стирает границу между небом и землей… Но вот Солнце, расправив перину и хорошенько взбив облачное одеяло, ложится за горизонт, и сладко потягиваясь, готовится ко сну, уступая место долгожданной прохладе с накрапывающим мелким дождиком.
Неподалеку, на стоянке уже с запущенными двигателями готовится к рулению Аэрбас Уральских Авиалиний, в салоне которого в это время идет подготовка пассажиров к взлету. Проходит всего несколько секунд и самолет, снявшись со стояночного тормоза, слегка клюнув носом, начинает руление по перрону, освещаемому желтоватым светом прожекторов, закрепленных на осветительных вышках. На соседней стоянке идет погрузка груза и багажа… Уставшие пассажиры торопятся подняться по трапу в салон самолета, где их с улыбкой встречают Небесные Ласточки, помогая разложить небольшие сумочки, рюкзаки и пакеты на багажные полки.
Наконец закрыв дверь самолета и отогнав трап, можно спокойно вернутся в комнату отдыха и выпить кружечку ароматнейшего чая с мятой и мелисой. Подняв голову к затянутому серыми тучами небу, я улыбаюсь. День подходит к концу. На землю постепенно опускаются сумерки. А319 словно крадучись, на малом газу катится по перрону, боясь спугнуть эту гладь и тишь авиационной гавани.
Не шелохнется ни травинка… Уже не слышно вечно снующих туда — сюда насекомых. Лишь редкие птицы вспорхнут, перелетая с места на место. Но и они не нарушат покоя, уставшего за весь день Аэродрома.
Стоящие на отшибе Ил-62, словно раненные птицы, молча приглядывают за «малышами» КБ Антонова. Обойдёшь его вокруг, похлопаешь рукой по выцветшему фюзеляжу, да так и останешься стоять рядом. Закроешь глаза, нет-нет, что-то да и расскажет из своих лётных историй. Как бороздил бескрайнее Небо.
— Хабаровск-руление — 26048, разрешите руление? — Лишь на короткое время установившуюся тишину воздушной гавани нарушит Ан-26, готовый вылететь в Ургалан.
— 26048 — Хабаровск-руление, перрон свободен, руление разрешаю. — Прозвучит голос заступившего на смену несколько часов назад диспетчера в наушниках экипажа. — Маршрут руления — РД-3, ВПП 23 левая. Счастливого полета. — Диспетчер руления попрощается с пилотами и передав экипажу частоты диспетчера старта, будет молча наблюдать за спящим перроном.
Наконец, когда Ночь разольет по бокалам свою пьянящую кровь и сознание смесь, украсив ее миллиардами звезд, все стихнет, не давая нам, ночным тусовщикам-полуночникам не единого шанса нарушить эту тишину. А в это время где-то далеко над землей тихо переговариваются Пилоты… И неважно каких национальностей они — французы, англичане или же немцы, Ночь внимая всем им своей холодной невозмутимостью и многозначительным молчанием, лишь только мудрым взглядом отвечает каждому гостю, заглянувшему на огонек.
Дата: Понедельник, 06.04.2020, 05:50 | Сообщение # 2
Группа: VIP
Сообщений: 204
Статус:
========== Небесный коктейль ==========
Новый день и новая полетная смена. Весенние долгие дни подходят к концу, сменяясь длинными ночами. За окном уже темнота, а мы только готовимся закрыть двери, тем самым проведя четкую границу между нашим «государством» и всем остальным миром. Лишь оранжевый свет прожекторов напоминает о том, что мы все еще на земле. На соседней стоянке к самолету авиакомпании Аэрофлот не торопливым шагом идет командир, а за ним, словно его дочери торопятся стюардессы, ведь им через час встречать пассажиров.
— Сибирь 109 — Домодедово-Старт, полоса 14 левая, к взлету готовы. — В привычном ключе доложил о занятии исполнительного диспетчеру и положил руку на рычаги управления двигателями.
— Домодедово-Старт — Сибирь 109, взлетайте. Хорошего полета. — Устало отзовется диспетчер и наконец, дав взлетный, самолет постепенно начнет разбег.
Ночной коктейль, расположившийся четкими слоями в сегодняшней полетной смене, а бармен Ночь еще не разлив по бокалам верхний слой, словно раздумывает, чем бы угостить нас, в который раз заглянувших в выученный наизусть до самой мелочи кабак, ночных тусовщиков-полуночников, учитывая вкусы и предпочтения каждого из нас. Не смотря на столь позднее время, нас много, и в эфире почти не прерывно звучат команды для каждого борта, покидающего московскую зону. Нет-нет на огонек заглядывают все новые и новые голоса.
Постепенно пробираясь по ночному небу на восток, ближе к Уралу эфир стихает, давая нам возможность немного отдохнуть и полюбоваться небом. И все бы ничего, если б не это ощущение, что откуда-то сверху за тобой наблюдают. А ведь и правда наблюдают… Подняв свой взгляд повыше, взору предстают подсвеченные лунным светом, так называемые Серебристые облака, расположившиеся на высоте космоса. Мерно шелестят двигатели, в тон им шепчут воздуховоды, самолет, чуть покачиваясь, разрезает рассветными красками океан. А впереди, чуть ниже нас, расчертив небо длинным инверсионным следом на вчера и сегодня, на утро и ночь, куда-то мчатся французы.
Замолчали. Задумались каждый о своем. А в это время под крылом на далекой земле проплывают деревушки Красноярского края, там сейчас только просыпается жизнь. Просыпаются в курятнике сонные куры, переминаются с ноги на ногу коровы в ожидании завтрака, и даже серый Кот лениво спрыгнув с нагретого за ночь подоконника, и хорошенько потянувшись, своими большими голубыми глазами заглядывает в глаза бабушке: «Пора бы уже и подкрепиться.» Ну, а мы, проносясь на скорости 800 километров в час, яркой точкой в небе живем совсем другой жизнью. Время для нас сейчас как будто остановилось — ведь мы, убегая от Ночи в затяжном прыжке взяли новую высоту. А через пару часов мы коснемся холодной полосы аэропорта Владивосток, немного «потолкавшись» на подходах с коллегами, торопящимися домой, а еще через три часа, зарывшись головой в подушку, каждый из нас наконец-то подчинится воле сна, который уже давно каждому из нас дышит в спину. И надо бы отдать должное его терпению, так смиренно дожидающегося своего часа…
